В России растет число заболевших коронавирусом. Но тяжелых случаев меньше, чем в 2020-м, отмечает фтизиатр и рентгенолог Анна Белозерова. В апреле у нее было всего два выходных, потому что слишком многим пациентам нужна помощь. Вакцинация может снизить число заболевших — об этом говорит опыт Израиля. Но многие люди не хотят прививаться. Почему это происходит и как остановить пандемию, врач рассказала «Правмиру».
— Как болеют привитые и непривитые? В чем разница?
— У нас пока мало опыта для анализа, охват вакцинированных еще не особо большой. Мне известны несколько случаев, когда заболевали привитые. Но они болели легко, тяжелого течения ковида у них не было. И все эти пациенты обошлись без госпитализации.
Я смотрела КТ-снимки двух таких людей. У одного легкие были полностью чистые, у второго — небольшое поражение. И больше эти пациенты у меня не появлялись, они поправились.
— Мы можем говорить, что ковид у привитых всегда протекает легко?
— Нет, не можем. Сейчас очень много споров относительно разных вакцин, в России на выбор три вакцины. Разные вакцины имеют разные противопоказания, можно подобрать подходящую.
Проблему я вижу в другом: люди относятся к медицине нереалистично, они на прививку хотят гарантию, как на бытовую технику. И задают медикам вопросы: «Какие у вас гарантии безопасности на эти вакцины?»
Я лично о тяжелых побочных эффектах после вакцинирования не слышала. Но люди хотят гарантий и без них не прививаются.
Да, у нас действительно пока мало полных данных о вакцине: с момента введения вакцин от ковида в клиническую практику прошло меньше года. У меня первый коллега привился в начале августа 2020 года. И пока мы не можем стопроцентно говорить о показателях работы российских вакцин.
Но есть опыт Израиля, где большой охват вакцинированных, мало тяжелых больных, снизилось количество больных на ИВЛ, ЭКМО. Об этом пишут не только СМИ, это подтверждают израильские доктора. В Израиле снизилось количество больных на ИВЛ, на ЭКМО. Это говорит об одном — вакцинирование помогает снизить количество больных.
— Ну и тот факт, что вакцина защищает от тяжелых форм ковида, тоже большой плюс?
— Пример из моей специальности: около 100 лет у нас существует вакцина БЦЖ от туберкулеза. Что произошло за это время? Тяжелая форма детского туберкулеза и фатальная форма (туберкулезный детский менингит) сегодня практически не встречаются. Я 15 лет отработала в туберкулезном стационаре, за это время к нам поступило только двое детей с менингитом.
Хотя мы до сих пор не знаем стопроцентно, какая у вакцины БЦЖ эффективность на самом деле. Но, понимаете, есть такая штука, как общественное здравоохранение. Понятно, что люди думают в первую очередь о своем благополучии, но врачи рассуждают с точки зрения общественного блага, в здравоохранении тоже есть такие термины. Общественное благо — это то, насколько в обществе благодаря этой вакцине снизится нагрузка, так называемое медицинское бремя от того или иного заболевания.
Ситуация в Израиле показала отчетливо — после вакцинации бремя снизилось, расходы уменьшились, количество тяжелых больных снизилось. Это можно уже утверждать наверняка. Что будет у нас, покажет время.
— Вакцинация снизит и уровень финансового бремени на государство?
— Бремя общественного здравоохранения — это, в первую очередь, материальные затраты. Помимо человеческих ресурсов, например потери трудоспособности, есть прямое финансовое бремя — стоимость лечения пациента. А тяжелые формы ковида лечить очень дорого. Если дойдет до ЭКМО, то лечение обойдется в несколько миллионов рублей.
Я с 2005 года активно говорю в интернете о вакцинации от туберкулеза, гриппа, кори, других болезней. И очень много людей, которые в ответ начинают с высокомерием писать: «Что за чушь вы несете, вы ничего не понимаете». Я ни с кем не спорю. Но эти люди, в отличие от меня, рассуждают о том, чего не видели и не знают, сидя на диване.
В апреле-мае у меня если было два выходных дня, это хорошо. Я уже настолько вымотана, что сил все меньше и меньше, чтобы тратить их на переубеждение теоретиков, которые считают, что они знают лучше, чем все остальные. Это их выбор, их право, мы лечить-то будем всех.
— Нужно ли проверять уровень антител перед вакцинацией?
— Нет, это бессмысленно. Потому что нет единой системы подсчета и исследования антител. Одна лаборатория выдает одни результаты, вторая — другие.
— Один из аргументов против вакцинирования: если у ковида, как и у гриппа, образуются новые штаммы, какой смысл прививаться?
— Да, это мутирующие вирусы и штаммы постоянно образуются. Но все равно у коронавируса есть общие биологические признаки, на которые тоже вырабатываются антитела.
Может быть, не полный, но частичный иммунитет вакцина все равно выдаст, как и в случае с гриппом.
Это с вакциной от кори, гепатита В все хорошо: это стабильные вирусы, на которые есть высокоэффективная вакцина. А у гриппа и ковида, как высокомутирующих вирусов, будет одна и та же история — ежегодные прививки.
— С какими тяжелыми побочными эффектами от прививки можно столкнуться? Речь не о температуре и головной боли.
— Любой биологический препарат способен вызвать анафилактический шок, отек Квинке. Поэтому и рекомендуют наблюдение в течение 30 минут после вакцинации. Такие случаи, уверена, бывали. Но если в поликлинике или пункте вакцинации нормально поставлена помощь, из этого тяжелого состояния быстро выводят.
Могут быть ошибки в заборе препарата, может быть неправильно сделанная инъекция, когда образуется нагноение. Считается, что людям со склонностью к тромбозам нужно избегать «векторных» вакцин, которые могут повышать вероятность тромбоза. Люди с иммунодефицитами, получающие онкологическое лечение, не могут использовать живые вакцины.
— Как вы относитесь к инициативе мэра Москвы Сергея Собянина устроить в ресторанах специальные зоны для привитых от ковида?
— Я ко всем мерам силового принуждающего характера отношусь одинаково. Они вызовут вранье, люди просто купят прививочные сертификаты. И эпидемиологического смысла в этом особо нет, потому что персонал может быть как привитый, так и нет. Тогда нужно вводить обязательную вакцинацию по СанПиНу для всех, кто работает в общепите. Подобная мера эпидемиологического веса не имеет, она никак и ничем нам не поможет.
Любая агитация, пропаганда должна строиться на здравом смысле и уважительном отношении к людям, которые могут иметь другую точку зрения. Фоновое недоверие к врачам и медицине никуда не исчезает уже много лет. К сожалению, предпосылки к этому есть и с нашей стороны, как врачей.
— Как бы вы оценили сегодня обстановку с ковидом? Мы уже в третьей волне? Или она еще будет? Или ее не будет вовсе?
— Количество больных растет, повышенная заболеваемость сохраняется, это заметно по статистике. Но меньше тяжелых форм ковида, поэтому о третьей волне я бы пока не говорила.
И расслабляться рано. Сто лет назад эпидемия испанки два года продолжалась, тоже случилось две волны, все медленно сходило на нет.
— Что нового мы узнали о ковиде за это время?
— Мы поняли, что эта инфекция абсолютно непредсказуема. Можно переболеть легко, пережив только потерю обоняния и повышение температуры. А можно, будучи здоровым человеком, болеть очень тяжело, попасть в реанимацию. И предсказать, у кого как будет протекать ковид, мы не можем.
И все препараты для лечения ковида, которые мы за этот год с лишним попробовали, ничего не дают, все исследования показали, что они не влияют ни на что.
Более-менее на исход болезни влияет кислородотерапия, но у пациентов с нормальной сатурацией она утяжеляет процесс. Также применение глюкокортикоидов в ранней стадии болезни влияет — они могут предотвратить переход из среднего состояния в тяжелое. Но не у всех. Больше никакие препараты не доказали свою эффективность.
И мы все по-прежнему ждем препарат, который будет действовать прицельно на вирус. Но поскольку вирус очень меняющийся, я не уверена, что такой препарат появится. Точно так же, как есть препараты от гриппа, которые действуют только на определенные типы вируса, но от всего гриппа ими не вылечишься.
Ссылка на оригинал: https://www.pravmir.ru/mozhno-li-zabolet-kovidom-posle-privivki-rentgenolog-anna-belozerova/
Другие новости
